Комплексный подход к созданию Арктических энергетических систем как фактор повышения энергобезопасности всего региона

Предлагаем вниманию читателей интервью Руководителя направления «Газ и Арктика» Энергоцентра Московской школы управления «Сколково», доктора технических наук, профессора, Самсонова Романа Олеговича.

– Роман Олегович, многие годы звучат призывы к эффективному освоению огромных богатств Севера, Арктики и Дальнего Востока. Имеются ли существенные успехи в достижении этих целей и какова роль ученых, в частности, работающих в Центре «Сколково»?

 

– Ваш вопрос затронул очень важную тему. Доступная статистика по освоению месторождений Арктики говорит о том, что из всех добытых мировых объемов углеводородного сырья, 75% осуществлено Россией, уже имеющей большой опыт работы на Севере. При этом в нашей стране, обладающей колоссальными запасами традиционных ресурсов и низкими внутренними тарифами на базовые энергоносители, прежде всего на природный газ, тема эффективности энергосистем в Арктике и на Севере только начинает приобретать практический смысл.

В настоящее время энергоемкость производимой в России продукции в 1,5 раза выше мировой, в связи с чем перед нами стоят задачи по снижению энергоемкости экономики в целом в 1,5 раза и снижению энергоемкости ВВП в 1,3 раза. В то же время общемировой тренд за последние 30 лет наоборот продемонстрировал прямо противоположные и очень впечатляющие результаты: энергоемкость мирового ВВП снизилась с 1997 г. на 40% (то есть для производства одного доллара ВВП теперь в среднем по миру используется на 40% меньше энергии).

Северные регионы России, к которым можно отнести и Арктические, имеют высокую энергоемкость и высокое потребление – свыше 8 т.у.т./чел., при этом удельная энергоемкость ВРП недопустимо высока — за счет энергоемких переделов с небольшой прибавочной̆ стоимостью. В то же время для 15-ти других регионов страны, с удельным потреблением ТЭР от 1 до 3 т.у.т./чел., необходимо говорить не об энергосбережении, а о ликвидации энергетической отсталости, повышении энергетической вооруженности экономики (только на отопление и бытовое электропотребление в разных регионах необходимо от 1 до 2,5 т.у.т./чел.).

Очевидно, что наибольший резерв для энергосбережения и повышения эффективности местной энергетики находится именно на Севере, Дальнем Востоке и Арктике. Но крайне низкая плотность населения и низкий уровень рождаемости в северных регионах, напрямую связаны и с низкой энергообеспеченностью и уровнем социально-экономического развития территорий. Это уже относится к вопросу национальной безопасности и снижению потенциала развития всей России. Хотя этот регион обладает еще и огромным резервом попутных нефтяных газов и возобновляемых источников энергии альтернативная энергетика находится только на стадии своего становления. Надо отметить, что работы аналитиков и исследователей нашего центра открывают дорогу и для продвижения современных технических решений и технологий, разрабатываемых специалистами «Сколково» совместно с наиболее передовыми отечественными компаниями и научными центрами нефтегазового сектора.

 

– С какими трудностями сталкиваются ученые, исследователи и испытатели в процессе работы по реализации поставленных задач?

– Доставка традиционных энергоресурсов до места отправки на экспорт или потребления происходит через достаточно развитые трубопроводные системы, которые еще долго будут позволять, несмотря на значительные расстояния, перебрасывать огромные потоки газа или нефти с места добычи на Севере. К сожалению, затраты на эту непродуктивную транспортную работу будут по-прежнему просто списываться на общие затраты на подобное энергообеспечение.

Но если подобная картина еще условно допустима для центральных регионов страны, находящихся в зоне действия той же ЕСГ, то в Арктической зоне РФ такая ситуация должна меняться. Оказывается, что централизованное энергоснабжение, идеологически сформированное еще во времена грандиозных проектов СССР, не позволяет добиться заметного уровня эффективности использования местного топлива на территории, где оно добывается! Ведь только на северный завоз топлива по-прежнему тратятся ежегодно колоссальные средства и усилия.

А стоимость энергии на Севере и Арктических территориях настолько высока, что все попытки развития в этих регионах новых или инновационных видов производства, либо альтернативной промышленности, даже при использовании методов госрегулирования, позволяющего минимизировать налоги с добываемой продукции, не оставляет никаких шансов на рентабельность даже в среднесрочной перспективе. Все планы газификации регионов, которая могла бы существенно повысить качество жизни и социальных благ в северных районах, что более чем актуально во внутренней государственной политике по закреплению населения, сталкиваются с суровой действительностью, а именно, дефицитом региональных бюджетов и самое главное – слишком высокой планкой расходов на его использование населением, что приводит практически сразу к убыткам любой, взявшейся за региональную газификацию структуры, даже такой мощной, как ПАО «Газпром». При этом практически не задействованы доказавшие свою прогрессивность и высокую конкурентоспособность методы индивидуального освоения местных энергоресурсов небольшими и независимыми компаниями, прекрасно приспособленными к децентрализованной энергетике. Имеющиеся же индивидуальные генераторы энергии, как правило, устарели и крайне неэффективны, что не позволяет использовать интеллектуальные современные методы управления энергосистемами. В то же время мы видим, что развитие децентрализованного энергообеспечения, переход на распределенные местные энергоресурсы, за счет успешной разработки местных ресурсов сланцевой нефти и газа, существенно снизили проблемы энергобезопасности для США.

Отдельные попытки внедрения альтернативных источников энергии в Арктике, хотя бы в восьми опорных зонах, не заняли и пары процентов от общего производства энергии. При этом Россия обладает не только одними из самых больших запасов природного газа, но и газовых гидратов, которые в северных условиях могут не только эффективно добываться и составить основу местной генерации крупных населенных пунктов как тепла, так и электроэнергии, но и могут обеспечить газовым топливом отдаленные селения, а также помочь в создании сети хранилищ в вечномерзлых породах. Это также могло бы помочь переосмыслить структуру формирования экспортных потоков или их ресурсного обеспечения. Ведь уже классическим примером стала технология использования, а соответственно хранения и транспортировки природного газа в виде сжиженного природного газа (СПГ).

– Учитывается ли опыт США и Европы при решении аналогичных проблем?.

– Не хочется брать в пример ситуацию со сланцевым газом в США, есть и другие, но именно этот пример показал высокую гибкость и эффективность не только в развитии местной энергетики всех форм генерации, но и смог повлиять на изменение структуры импорта/экспорта такой огромной страны как США и ситуацию на глобальном рынке в целом. Нам также приходится учитывать и то, что рост ВИЭ и разного рода распределенных энергоресурсов позволяет странам Северо-Западной Европы (Дания, Великобритания, Нидерланды, Германия и др.) балансировать зависимость от импорта углеводородов. Приходится учитывать и такой фактор, как расширение возможности индивидуального выбора технологий у потребителя энергии и стремительное развитие новых технологий управления на основе растущего объема цифровой информации от устройств, потребляющих энергию.

 

– Очевидно никто не мог предположить , что Австралия смогла предложить решение по добыче и сжижению угольного газа и стать серьезным игроком на мировом рынке газа?

– Мало кто мог предположить, что Австралия сможет решить технологические проблемы по добыче и сжижению низкокалорийного угольного газа и выйти как серьезный игрок на мировой рынок газа, казалось бы, уже надолго поделенный между традиционными поставщиками, ставшими по сути международными агрегаторами. Еще 35 лет назад, когда сжиженный метан был впервые получен на экспериментальной установке Опытного завода ВНИИГАЗ, он даже не рассматривался в СССР как альтернативный источник моторного топлива. Тогда им считался компримированный природный газ, который уже сегодня является зачастую основным моторным топливом для миллионов транспортных средств во всем мире. А биогаз и низкокалорийный шахтный угольный метан как раз считались альтернативными источниками энергогенерации. Оценить же масштаб проблемы в перспективе, в том числе связанной с обязательной утилизацией биотходов и мусора, никак не зависящей от объемов запасов УВС, отечественные аналитики не смогли, так и не услышав мнения ученых и технарей. Поэтому сейчас эту проблему приходится решать вдогонку.

– Какие исследования ведутся в этом направлении в нашей стране и развивается ли сотрудничество в международном плане?

– Я хотел обратить внимание на еще один уникальный ресурс, которым обладает Арктика – газовые гидраты. К сожалению, работы в этом направлении практически не ведутся, за исключением небольших лабораторных исследований в Москве и Тюмени. Не пробурено ни одной опытной скважины с целью отработки технологии промышленной добычи газовых гидратов. России нельзя оставаться в роли наблюдателя, в то время как даже традиционные покупатели российского газа из Азиатско-Тихоокеанского региона уже испытывают подобные технологии. Ведь есть история разработки Мессояхского месторождения, расположенного на стыке ЯНАО и Красноярского края и получившего известность благодаря беспрецедентной для мирового ТЭК практике попутной добычи гидратного газа.

Распространенные соображения о том, что не стоит заниматься альтернативными источниками энергии, так как существующих ресурсов традиционных УВС хватит на полсотни лет, стоит рассматривать как не отвечающие задаче перехода на инновационный уклад экономики и не учитывающие стремительные изменения мировых и региональных рынков под воздействием технологической и цифровой революции. Ведь уже сегодня межтопливная конкуренция приводит к тому, что мало кого интересует геологическая или территориальная принадлежность того же газа, а большую роль будет играть себестоимость его добычи и доставки до потребителя. В этом смысле газовые гидраты имеют большие преимущества, но их нужно еще научиться использовать, желательно ранее наших конкурентов на мировом рынке энергоносителей. Глава Минприроды С.Е. Донской так сформулировал отношение к газовым гидратам: «Газогидраты – не только перспективный вид сырья, но и, скажем, один из элементов формирования будущего рынка энергоресурсов и технологий».

Несмотря на достижения в этой области китайских специалистов, трудно предположить возможность сотрудничества в этой области, ведь развитие собственной добычи газовых гидратов может повлиять на снижения объемов закупки российского газа. Вместе с тем, недавно принятые поправки в «Закон о недрах» дают возможность серьезно говорить о создании единого федерального полигона для отработки технологий использования в арктических условиях топлив и энергосистем нового поколения, которые могут приблизить появление таких необходимых недорогих и надежных источников энергии для новых поколений жителей Севера на постоянной основе, а не только вахтовых поселков. Как возможный вариант развития международного сотрудничества, мы рассматриваем возможные совместные научно-исследовательские работы в области энергобезопасности с Южной Кореей и Японией. При повышении уровня технологий, можно будет заявлять и о высокой степени надежности автономной газовой генерации и для обеспечения военных объектов, которые по прежнему привязаны к завозимому с «Большой земли» жидкому моторному топливу. При этом современные управляющие грид-системы позволяют объединить реконструируемые крупные централизованные энергосистемы и распределенные, а уже введенные и вводимые в эксплуатацию газовые месторождения могут еще долго обеспечивать переход к более современным энергоресурсам в борьбе за снижение их себестоимости и повышение коммерческой привлекательности на мировом рынке.

Роза Джандосова, спецкор, к.х.н.